Молодой человек с черными волнистыми волосами и холодными голубыми глазами сидел на балконе, любуясь закатом. Солнце дарило небольшому городу Брюсселю последние лучи тепла и света, окрашивая небо в багровый цвет. Мужчина прикрыл глаза, и вымученная улыбка потрескавшихся от холода губ озарила его бледное лицо. Одна женщина, самая главная женщина в его жизни, так любила наблюдать за закатами, следя, как краснеющий лучистый шар потихоньку скрывается за горизонтом, погружая мир во тьму. Самому мужчине раньше больше нравилось смотреть в звездное небо. Усыпанное миллиардами крошечных звезд, оно казалось ему чем-то волшебным, сказочным, чарующим, чего было так мало в его скучной рутинной жизни. Он будто видел в этом небе весь мир, вглядываясь в ткань вселенского мироздания. В те моменты, когда мужчина был погружен в созерцание космических красот, его больше ничего не волновало — редкие минуты, когда он мог побыть наедине с самим собой. А сейчас… а сейчас все изменилось. Он стал любить зарю, которую так любила женщина, оставившая глубокий след в душе его, навсегда запечатавшаяся в его черством сердце. Женщина, что одним лишь взглядом могла заставить его затаить дыхание и забыть обо всем вокруг, только бы эти прекрасные зеленые глаза с желтоватым отливом не переставали изучать его. Женщина, чей очаровательный голос был усладой для его ушей. Женщина, чья непринужденная красота и скромность манили много больше напыщенности и покладистого характера. Женщина, которую он полюбил… но не поздно ли?.. ***

Шесть лет назад, Англия.

— Томас Джеймс Эртон, — протянул чей-то голос, сразу привлекая к себе внимание задумавшегося человека. — Как мы рады лицезреть Вас на нашем скромном празднике, — Том медленно обернулся, мысленно скривившись от столь фальшивой улыбки миссис Батлер. Пожилая женщина склонила голову в приветствии, не переставая улыбаться.

— Я тоже рад оказаться здесь, миссис Батлер. Отрадно было получить от Вас приглашение, — облизнув губы, бросил Томас, без малейшей толики радости в голосе.

— Желаю Вам приятного времяпрепровождения, мистер Эртон, — кивнула миссис Батлер и удалилась, направляясь к другим знатным особам, дабы показать, какой радушный прием она оказала своим гостям. Как же Томаса доконала вся эта ложь! Повсюду ходят люди, натянув на себя маски и каждый день примеряя новые, такие, какие понравятся определенным особам, к которым стоит прибиться. Лицемерие, ханжество, оно везде! И что может быть такого интересного в скучной, однообразной жизни света? Ложь? Деньги? Жизнь без любви? Будь у него возможность, Том бы уж давным-давно бросил все и уехал жить в какую-нибудь отдаленную деревушку. Один. Но отец, который хочет женить сына на одной из богатых дворянок иль баронесс, не отпускает Тома от себя. Без отца Томас не имеет денег, столь нужных ему. Лишь отец может дать сыну все. Все, кроме свободы. И это угнетает.

Томас покачал головой и взял чашку крепкого кофе, отпив немного, лениво огляделся по сторонам, не наблюдая ни капли разнообразия на этом скучном приеме — все стоят и разговаривают, улыбаясь все теми же фальшивыми улыбками и говоря все те же лживые слова. Слова, которые собеседник хочет услышать. И неважно, правда это или нет. Внезапно взгляд Томаса зацепился за одинокую фигурку, расхаживающую по залу. Невысокая девушка, чьи длинные светлые пшеничные волосы были уложены в незамысловатую прическу. Бледная кожа, зеленые, не выражающие никаких эмоций пустые глаза, пухлые губы, ярко накрашенные красной помадой, которая лишь подчеркивала ее неестественную бледность. Незнакомка оглядывала зал с неким интересом, изредка натянуто улыбаясь проходящим мимо гостям. Ее жемчужное платье в пол плотно обтягивало тонкую фигурку девушки, а белоснежный шелковый шарф закрывал декольте, скрывая все прелести девушки. Не такая, как все.

Первое, что пришло в голову Томаса, когда он увидел ее. Ее скромный наряд просто меркнет пред яркими и пышными одеяниями других красавиц, старающихся привлечь

внимание какого-нибудь богатого и симпатичного мужчины. Молчалива и отчужденна, в то время, как другие вовсю ведут беседы с остальными гостями, заливаясь звонким, неестественным и чересчур показушным смехом. Невзрачна, и всеми силами старается это показать, соответственно одеваясь. Не так красива, как другие, и не старается выглядеть лучше. Что ж, хоть один настоящий человек в этой толпе фальшивых кукол. Хоть и невзрачный. Видимо, девушка тоже заметила его. Ее взгляд остановился на нем, и она замерла. Затаив дыхание, девушка без стеснения разглядывала Томаса, пока не поняла, что он это видит. Увидев это, девушка смущенно отвернулась, куда-то поспешив удалиться. Томас усмехнулся, покачав головой, но все еще чувствовал на себе прожигающий взгляд ее зеленых глаз.

*** Идеал. Первое, что пришло в голову Эммы Катерины Батлер, когда она заметила высокого брюнета, окидывающего зал равнодушным взором. Уложенные назад, черные волосы, голубые ледяные глаза, такие глубокие и манящие, тонкие, плотно сжатые губы, ясно выраженные скулы, длинный нос и полностью черное одеяние. Он не стоял в толпе, не разговаривал со всеми, не смеялся. Просто находился в стороне ото всех, видимо, ожидая завершения вечера. Эмма всегда любила романы. Романы о теплой, бесконечной и сказочной любви, наполненной радостью и счастьем. Где всегда есть счастливый финал. Мужчины в романах вечно сначала закрытые и неприметные, холодные и отталкивающие. Но под конец они меняются, их жизнь наполняется радостью от встречи со своей истинной любовью. Прочитав сотни подобных историй, мечтательная Эмма нарисовала у себя в голове мужчину, которого хочет видеть своим спутником жизни. И, о боже! Тот человек, стоящий в углу зала, соответствовал ему. Надо ли говорить, что Эмма влюбилась?..

Нет, это и так понятно. Эмма, забыв обо всем вокруг, не могла отвести глаз от незнакомца, пока не поняла, что тот это заметил. В его глазах заиграли насмешливые искорки, и Эмма, смутившись, поспешила отвернуться, а потом и вовсе удалиться. Каков стыд! Девушка вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха. На дворе стояла ночь, и небо было усыпано звездами, а в самом центре находилась полная луна, не дарящая ни капли света. Такая холодная и далекая, она не нравилась Эмме. Куда более предпочтительным девушке казалось яркое теплое солнце, не греющее тело зимой, но греющее душу одним своим видом. Дарящее свет и в какой-то степени надежду. Эмме нравились закаты. Она не любила ночь, но любила наблюдать за ее неумолимым приближением. Наблюдать, как яркое солнце краснеет, как его лучи окрашивают небо и облака в теплые тона. Как же все-таки невероятно красиво закатное небо! Красное, с розоватыми облаками и заходящим солнцем. Завораживает.

— Прекрасно, не правда ли? Эмма вздрогнула, когда чей-то тихий, бархатный голос раздался за спиной. Обернувшись, она увидела того самого незнакомца, привлекшего ее внимание на приеме. Сердце девушки пропустило удар. Затаив дыхание, она наблюдала, как мужчина медленно проходит мимо нее, останавливаясь у перил и опираясь о них руками.

— Что именно?

— Звездное небо. Такое чарующее и такое… настоящее, — Эмма с придыханием слушала незнакомца, а он, между тем, продолжал. — В реальности небо — черно, погружено в вечную, всепоглощающую тьму. Многим не нравится — темное, холодное, не дарящее ни капли света. Но днем… днем небо ярко- голубое, такое светлое, чистое, красивое… но нереальное. И оно предпочтительнее. Красивая ложь лучше неудобной правды, не так ли? Эмма не могла вымолвить ни слова. Такая откровенная и правдивая речь незнакомца повергла ее в некий шок. Смелое высказывание, особенно если учитывать, что небо — лишь аналог, сравнение.

— По мне так заря лучше, — наконец сказала Эмма, не решаясь приблизиться к мужчине. — Постепенно раскрывающаяся ложь? – нахмурил брови он.

— Нет, я имею в виду именно зарю как природное явление, — вздохнула Эмма. — Не все стоит поддавать сравнению.

— Верно. Прошу прощения, мисс… — незнакомец выдержал паузу, чтобы Эмма смогла представиться. — Батлер. Эмма Катерина Батлер.

— Дочь хозяйки поместья? — вскинул брови мужчина, сверля ее взглядом.

— Да. А Вы соизволите ли представиться?

— Томас Джеймс Эртон. Баронет. Рад знакомству, — Томас взял руку Эммы и оставил на ней легкий, почти невесомый поцелуй, заставив сердце бедной девушки мысленно сделать сальто назад.

— И надолго Вы здесь? В этой деревне? — спросила Эмма.

— На неделю. Решил погостить у дяди, отдохнуть от городской суеты и вечных празднеств, но… в первый же день мне поступило приглашение от некой миссис Батлер, — усмехнулся Томас, прикрыв свои пронзительные голубые глаза.

— Значит, Вам скучны подобные мероприятия, сэр Томас?

— Да, я не жалую это, — повел плечом Томас, вглядываясь в ночное небо. — Одиночество и тихий вечер с книгой мне предпочтительнее.

— Смею согласиться с Вами, мистер Эртон. Томас перевел на нее взгляд, вскинув бровь. Видимо, удивлен. Конечно, светская дама, да не любит праздники! Стоит отметить, что Эмму также удивило мнение Томаса о подобных мероприятиях. Значит, у них есть что-то общее…

— Я думаю, — чудом не запнувшись, начала Эмма, — Что нам стоит покинуть балкон, причем не вместе. Пойдут слухи.

— Полностью разделяю Ваше мнение, леди Эмма. Вы пойдете первой?

— Да. И Эмма, улыбнувшись Томасу, пошла к выходу с балкона. — Смею надеяться, что эта встреча не последняя, — перед тем, как выйти с балкона, вымолвила Эмма, на миг остановившись. Томас ответил не сразу.

— Вполне вероятно, — наконец выдал он, и лишь после его слов девушка удалилась. Томас глубоко вздохнул, отпив немного кофе из чашки, и снова посмотрел в светлеющее небо. Все начиналось вполне неплохо. Слепой бы понял, что девица без памяти в него влюбилась. Печально только, что безответно. Безусловно, леди Эмма сумела выделиться из толпы и привлечь его внимание. Да только не за любовью гнался Томас. Предпочитая холодное одиночество, он даже не взглянул на девушку как на возможную жену. Не смея разбивать столь хрупкое сердце, Томас дал Эмме надежду на встречу. Да только видеть ее он больше не планировал. Как оказалось, судьба распорядилась иначе. ***

Через двое суток после бала баронет получил письмо без марок лично в руки. Томасу не составило особого труда догадаться, кто был адресатом. Баронет сел в кресло, закинув ногу на ногу, и, открыв конверт, стал читать письмо. Аккуратными, слегка витиеватыми буквами на листе пергамента было выведено приглашение в поместье. От Эммы Батлер, что поступила столь легкомысленно, добавив в конце, что не может выкинуть его из своих мыслей и жаждет скорой встречи. Слишком наивно. И глупо. Коротко усмехнувшись, Томас тут же скомкал пергамент и кинул его в затухающий камин, наблюдая, как языки пламени медленно, но верно пожирают письмо. Он не собирается приходить. Не стоит давать девчушке надежду на любовь, которой нет и не будет. Лучше уж ей понять это сейчас, чем страдать потом.

На следующий день Томас получил еще одно письмо от все той же мисс Батлер. В своем обращении она извинилась за несколько смелые строки в предыдущем письме, но отметила, что приглашение еще в силе. Баронет вздохнул, прикрыв глаза. Вряд ли она отстанет. Не успокоится, пока снова его не увидит. В самом деле, Томасу не впервой быть объектом любви или же восхищения у дам, но обычно он, как правило, этим пользовался. Но Эмма еще слишком молода, наивна, полна невообразимых мечтаний и надежд, не ощути ла еще на себе всю суровость реальной жизни. Не стоит сразу окунать ее в

водоворот творящегося в светском мире кошмара. Хорошо, он придет. Придет, чтобы все ей объяснить.

*** — Мистер Эртон? Вы оказали нам честь, вновь посетив наше скромное поместье, — проворковала миссис Батлер, широко улыбнувшись.

— Я получил приглашение от Вашей дочери, — кивнул Томас, быстро окинув взглядом холл. — Где я могу найти мисс Батлер?

— В своих покоях. Вас к ней проводят, — хозяйка указала на поклонившуюся служанку. Томас кивнул в знак благодарности и последовал за девушкой. Интерьер поместья прямо указывал на богатое состояние хозяйки — дубовые полы, мебель из благородного дерева с дорогой обивкой, хрустальные люстры, позолоченные канделябры, ковры из натуральной шерсти… но все слишком ярко и пошло, сплошная показушность! Томас невольно скривился от этого. Его отец так любит накупить много дорогих и бесполезных вещей, показывая свой статус, призывая гостей собою восхищаться. Томасу это не нравится. Загородная резиденция, куда он прибыл отдохнуть от столичной суеты, намного проще. Не такая помпезная и нарядная, зато без излишков. То, что надо.

— Леди Эмма ожидает Вас за дверью, — мелодичный голос служанки вывел баронета из раздумий. Он рассеянно кивнул, но тут же снова надел маску строгости и безразличия. Когда девушка удалилась, Томас тактично постучался и, получив приглашение войти, отворил дверь. Мисс Батлер чересчур резко поднялась с места, нервно сминая край платья. Ее глаза загорелись каким-то радостным волнением, а лица коснулась тень мимолетной улыбки.

— Мистер Эртон? Отрадно, что Вы откликнулись на приглашение. Прошу простить меня за первое письмо, волнение затмило разум, — смущенно проговорила Эмма, опустив взгляд.

— Понимаю, — коротко кивнул Томас. — Об этом и пойдет речь сегодня, — поймав полный непонимания взгляд мисс Батлер, он добавил: — О Вашей беспочвенной влюбленности. Прекрасные глаза Эммы округлились, и она закусила губу, чувствуя, как к щекам прилила кровь от смущения. Томас же оставался холодным и непроницаемым, лицо его не отображало ровно никаких эмоций. — Поймите, мисс Батлер, — начал баронет, понимая, что девушка не заговорит первой. — Ваша влюбленность, как и многое, пройдет. Вы не знаете меня, как и не знаете того, что я явно не тот, кто Вам нужен. Я не одарю Вас любовью и заботой, о коих Вы, я уверен, мечтаете. Заглушите свои чувства и забудьте обо мне, поверьте, так будет лучше. Найдете кого получше.

Томас замолчал. Повисла тишина. Эмма не могла сказать и слова, просто смотрела на баронета, а в ее глазах плескались разочарование, боль и стыд. Она замерла, перестав даже перебирать складки на платье, чем от переполнявшего ее волнения занималась ровно до окончания монолога Томаса. Томас же ждал ответа, и его лицо все так же не выражало никаких эмоций. Он сделал, что должно. Можно даже сказать, поступил благородно, разрушив мечты девушки еще на стадии их появления. Баронет никак не воспринял отразившуюся боль в глазах Эммы — это пройдет. Она поймет, что ей нечего ждать от него, и разлюбит.

— Вы даже не дадите мне шанса? — голос Эммы дрогнул, непривычно громко прозвучав в затянувшейся тишине.

— Прошу прощения, мисс Батлер. Так будет лучше и мне, и Вам. Всего доброго, — не дождавшись ответа, Томас развернулся на каблуках и покинул покои застывшей на месте девушки, не увидев смысла продолжать сей диалог. Все, что надо, он уже сказал. А сделает ли Эмма верный вывод из его слов, уже не его проблемы.

*** Грубо. Резко. Отвратительно. Неприятно. Именно так прозвучали слова Томаса в голове бедной девушки. Да, баронет поступил с какой-то стороны правильно, прямо сказав, что ей нечего ждать от него. Но то, как он это сделал… слишком поздно пришло осознание того, что Томас разбил ей сердце. И сколько бы он ни жалел о своем решении, сколько бы ни убивался — прошлое, увы, не изменить. Больше всего хотелось вернуться в

то время, одернуть себя, заставить не говорить этих слов, не причинять Эмме боль. Жизнь — странная штука. В один миг человек, к которому ты не испытывал ничего, становится для тебя всем. И зачастую слишком поздно.

Шесть лет спустя, Англия.

Томас Эртон вышел из кареты, небрежно поправив пальто. Поднял взгляд вверх, наблюдая, как по голубому небу плывут облака, изредка прикрывая собой солнце, лучи которого до сих пор немного согревали, несмотря на позднюю осень. Не думал он, что когда-нибудь снова сюда вернется. Но судьба распорядилась иначе. Отец, живший здесь последние три года, умер, и резиденция переписывалась на него. Поэтому следующие недели две-три Томас будет жить здесь. Сунув руку в карман пальто, он достал приглашение в поместье Паркинсонов, которые являлись близкими друзьями его покойному отцу. Отцу, не Томасу. Но этикет обязывал прийти. Баронет вымученно прикрыл глаза. Этикет. Правила. Кодекс. Все подчиняется только этому. Какая разница, что хочет человек — все уже давно решили за него. Его планы на ближайшее время, на жизнь, на любовь… А какая любовь? Никакой. Отец, прежде, чем уйти в мир иной, договорился с тем же мистером Паркинсоном о том, что его дочь и Томас поженятся. Так сказать, скрепить и без того тесные отношения между двумя семьями. Томас был в ярости, когда узнал об этом. Черт возьми, ему уже двадцать девять лет, он сам в состоянии решать, с кем пойти под венец! Но нет. За него все еще решает отец. Даже после своей смерти. Недовольно стиснув зубы, Томас двинулся в поместье, где проживала его будущая супруга.

*** Весь вечер проходил просто кошмарно. Ранее он не знал о своей будущей жене, Кэтрин Паркинсон, ровным счетом ничего. И первое о ней впечатление сложилось, мягко говоря, ужасным. С первых минут своего знакомства она вела себя так, будто уже вышла за Томаса. Громко и неестественно смеялась, норовила взять его за руку, постоянно заговаривала о свадьбе, одаривала фальшивыми улыбками, от которых становилось вдвойне противно. Лишь в начале диалога она вскользь упомянула об отце Томаса, сказав, как ей жаль. Хотя в ее голосе не прозвучало ни капли сочувствия. И с этой лицемеркой ему уготовано провести остаток дней? Вдоволь наговорившись, Кэтрин покинула Томаса, к его великому счастью, и он скучающе стал рассматривать других находившихся в поместье гостей. И внезапно его взгляд зацепился за знакомую до боли фигуру. Светлые пшеничные волосы, убранные в незамысловатую прическу, зеленые глаза, неестественно бледная кожа…

Эмма Батлер. От удивления Томас замер. Она так изменилась! От прежней скованности в движениях не осталось и следа, взгляд излучал лишь уверенность, наряд, что был на ней, не был похож на предыдущие — закрытые, простенькие — он был темно-красного цвета, подчеркивая достоинства фигуры и скрывая недостатки. Эмма чинно расхаживала по зале, и ее прозрачная шаль легко развевалась от плавных передвижений девушки. Изредка подходила к гостям, заговаривала с ними. Говорила спокойно, не волнуясь, как раньше, не увиливая от разговора.

Тут же Томас медленно повернул голову в сторону Кэтрин, стоявшую в кругу других дам. Образы двух девушек сопоставились сами собой. И в этот момент баронет понял, каким идиотом был шесть лет назад.

— Мистер Эртон? Внезапный тихий голос заставил Томаса вздрогнуть. Он обернулся и тут же замер, увидев стоявшую прямо перед ним Эмму. Томас заметил, что, поймав его взгляд, она хотела было схватиться за платье и в привычной ей манере сминать дорогую ткань от волнения, но одернула себя. Строгое воспитано взяло свое.

— О, мисс Батлер, - Томас старался говорить ровно, но его голос предательски дрогнул. Рад Вас видеть, — он взял ее руку, оставив на ней легкий поцелуй. — Как Ваши дела?

— Миссис Джонс, — поправила Эмма, опустив взгляд. — Думаю, это о многом Вам скажет. Томас отшатнулся, словно от удара. Миссис Джонс, миссис Джонс…

— Стало быть, Вы замужем? — теперь Томас даже не стал скрывать дрожь в голосе. Ему уже было все равно.

— Да… — Эмма быстро облизнула пересохшие губы и, вздохнув, продолжила. — Вы же тоже женитесь в скором времени? Слыхала, Вашей супругой станет Кэтрин Паркинсон.

— Вы правы, — баронет нервно усмехнулся, покачав головой. — Жаль, что не Вы на ее месте.

Эмма резко побледнела, а ее глаза округлились. Она спешно отвернулась, сделав шаг назад и обняв себя руками. В ее взгляде, что она отвела, на миг отразилась боль.

— Прошу Вас, не говорите так, — тихо попросила она. — Поздно что-либо менять. И… нам лучше закончить этот разговор. Мне стоит вернуться к мужу. Прощайте, мистер Эртон. Желаю Вам удачи. Не дождавшись ответа, Эмма спешно ушла, направляясь куда-то в другой конец залы и оставив Томаса так и стоять неподвижно, наедине со своими мыслями. Поздно что-либо менять…

*** С тех пор Томас ни разу ее и не видел. По слухам из недостоверных источников, Эмма уехала в другой город, к своему супругу, оставив отчий дом. А Томас… а он женился на Кэтрин, которая переехала в его усадьбу. Девушка после свадьбы больше не вела себя так кошмарно, как при первой встрече, держась отстраненно и равнодушно, а все их разговоры сводились к минимуму. Томасу это и на руку. Теперь он намного чаще мог оставаться наедине с самим собой, погружаться в мысли о том, куда скатилась его никчемная жизнь… о том, что могло произойти, дай он шанс той робкой девушке попытать счастья.