Воскресенье

   „Только дурак шут может праздновать годы приближения смерти.“

Джордж Бернард Шоу

Солнечный луч пал на чистую кровать в доме начальника синагоги. Створка окна колыхнулась, и он разросся на всю постель. На кровати бездвижно лежала юная девушка. Ее белые руки были скрещены на груди, растрепанные волосы поникли на подушке, и лишь иногда раздавленный, хриплый вдох вздымал тонкие пальцы на груди. Мать ее, сидящая на коленях у ложа, открыла мокрые глаза, потревоженная проворным лучом. Женщина протянула сухощавую руку, битая мелкой дрожью, и нежно коснулась лба дочки. Мать вскрикнула. Лоб был холодный, по стеклянным глазам безнадежно проскальзывал теплый луч. Дух девушки вышвырнуло с последним выдохом, и он бесшумно прильнул к стене. В это время, воспользовавшись всеобщим потрясением, в комнату прокралось третье лицо. Оно представляло из себя тень небольшого человека в рогатом колпаке и нелепом одеянии с широко вывернутыми манжетами. Он, шаркая и скрипя, прошелся в сторону кровати, и элегантно скинул с себя маскарадный костюм. Затем ловко вспорхнул, и взяв душу девушки за руку, скрылся под потолком.

В сумерках комнаты мерцало распахнутое окно. Нестерпимая духота сжимала воздух. Чернильная пустота неба поглотила дальние деревья и дома и смиренно прикорнула у крыльца. Выжидающе отбивали мерную, монотонную дробь часы. Заворчала ржавая кровать, откликнулось сброшенное одеяло. Затем пружины вновь съежились и с силой выпрямились. Босые ноги слабо ступили на ледяной пол и судорожно вцепились пальцами в косые половицы. Длинную просторную сорочку перебирал проворными пальцами ночной ветер.

-Вы вновь встали, - заговорил небрежный баритон – Боже правый, вы, однако удивительно неподатливы. Ну разве вам не понятно, что нынче пол не пригоден для ваших нежных ног? Ах, это не мои заботы! Но вы нуждаетесь во сне, и… посмотрите, вы же совершенно белые, словно фарфоровая китайская кукла.

Тут он с исключительным рвением устлал пол огромным ковром с пушистым ворсом и повлек свою подопечную на него. Подхватив ее под руку, шут ступил на гобелен и повел отвлеченный разговор:

-Нам правда посчастливилось наблюдать эту густую, лунную ночь, когда звезды обиты траурной вуалью и наступает кромешная тьма. Вам знакомо это? Ну конечно нет, кого я спрашиваю! – воскликнул он, переминая бубенцы, - Вы ведь юная дева- тусклое созвездие в ночном небе!

-Мир. Покажи мне мир, – слабо просипел тонкий голос.

-О, я с превеликим удовольствием дам увидеть вам мир. Но спешу вас заверить в том, что мир - крайне абсурдная вещь. Не стоит верить в то, что находишь, и поносить то, что отвергаешь. Мир- как игральная кость, не знаешь, что выпадет на твою долю следующим.

-Зачем вам нужны бубенцы? – внезапно перебила его девушка.

-О, это очень интересно. В отличие от многих людей, я при волнении и тревоге не плачу и дрожу, а перебираю бубенцы. Честно говоря, я уже приловчился сносно играть с этими шариками, ведь это намного лучше, чем биться в углу.

Двое медленно спустились по лестнице и вышли в сени. Там навис навязчивый запах скошенной травы и мясистых мшистых грибов. Дверь легко отворилась, и в узкую щель просочились песчаные горсти. И лишь стоило им переступить гладкий порог, и они поплыли над раскаленными крупицами пустыни. Облака пыли, словно развевающаяся миткаль, перебирали своим тучными лапищами и ворчали. Но запрокинув голову ввысь, можно было различить проблески вожделенного лазурного неба. Неподалеку показались расплывшиеся в пекле дома. Затем показалось кольцо колодца и несколько сгорбившихся пальм. Мужчина с девушкой миновали несколько глиняных домов, в которых стояли на коленях женщины. Они, захлебываясь собственным дыханием, рыдали в угол комнаты. Разрывая на голове волосы, они наотмашь падали красным лицом на пол, и вновь поднимали его, уже полностью покрытое песком. Девушка содрогалась в паническом крике, но они неуклонно продолжали свой путь дальше в город. Неистовый свист и рев песчаной бури стихли, и сменились душераздирающими стенаниями. От жилища к жилищу преступали отряды солдат в блестящих латах с шелковым поясом и с обнаженным клинком в руках. Они врывались в дома, разрубая циновки, но выходили с пустыми руками. Повсюду разносились вопли и гул отчаянной борьбы. По песку, корчась и извиваясь, ползли старики и женщины, солдаты безгласно ринулись дальше, за ними понеслась кавалькада. В жилищах распластались обезображенные тела, а рядом, разметавши бескровные ручонки, лежали младенцы и отроки. Когда двое вылетели из дома, за ними поплелись калеки, юродиво улыбаясь в надежде на спасение. Девушка уткнулась в попутчика и взмолилась, чтобы они поскорее покинули этот жестокий город. Мужчина повиновался, и они устремились вперед, по тропе между расступившихся клубов дыма.

-Вы только посмотрите, как наш царь Четвертовластник развлекает двор! Ища смерти Царя Царей, учинил неслыханное искоренение первенцев из Вифлеема! * Власть взяла старика… Бездумно изрубил свою будущую когорту, должно быть. До чего падки люди на власть! – и рассуждающий смолк.

 Рассекая тяжелый воздух, им в лицо впивались крохотные осколки пустыни, но сорвавшись с лица, неслись дальше. Губы спутников высохли и потрескались, на глаза легла легкая пелена. Тут мужчина внезапно спохватился, и прижал девушку к себе.

-Приношу свои извинения, но я настоятельно посоветую нам подняться повыше, потому как воздух здесь ужасно тяжелый, вы не сможете дышать и совершенно выбьетесь из сил, - проговорил тот.

На миг дыхание перехватил удушающий поток, и они пробились сквозь потолок пустыни. Навстречу им навалился небосвод, и солнце сверкнуло. Под ними растянулись дюны и барханы, и волны песчаного моря бились о горизонт.

-Ах, это невыносимо! Невозможно смотреть на пустую бесплотную жизнь. Вы видите? Тут же ничего нет.

-Это вы не замечаете, а она существует. Боже правый, да ведь она просто кипит, - воскликнул мужчина, и с напускным изумлением сказал, - люди топчутся, волнуются и сварливо сквернословят. Вот вас они точно не видят, и так должно быть. Вы слишком малы для друг друга. О, какая удача, что за улов!

Девушка встрепенулась, и начала рыскать глазами по мелкой земле. Внизу под облаками изредка мелькала небольшая вереница. Они приостановились, и начали стремительно пикировать вниз, к земле. Мягко опустившись на песок, они подняли стену пыли, но толпа безразлично продолжила шествие. Среди разношерстного полчища людей в хитонах и хламидах шмыгали остроносые завсегдатаи с вороватыми глазами. Они перебегали от одного важного человека к другому, и что-то ехидно шептали им на ухо. Некоторые открыто кричали, потрясая кулаками, на всю толпу:

-Она пресекла и пренебрегла заповедь Божию, что начертана на скрижали сердца нашего и души нашей. Заповедь, что вверена Господом Саваофом Моисею на горе! Прелюбодейка! Побьем ее камнями, смоем чернь с душ наших кровью прелюбодейки! Грешница! Прелюбодейка! * – они с ярой праведность увещевали толпу совершить злодеяние.

Люди с диким восторгом встречали ораторов и выкрикивали непристойности, брызжа слюной. Багровые лица их жадно предвкушали святую расправу над прелюбодейкой. Та, над которой они глумились и распалялись в страшных проклятьях, плелась впереди, поникнув головой. Волосы ее были растрепаны и сплелись в густые грязные копны, лицо горело от ссадин, а в платье зияли мелкие дыры.

-Мы должны спасти ее! Она же умрет! – пробормотала девушка и простерла бледную руку к смертнице. Но мужчина крепко перехватил ее за локоть, и отвел в сторону.

-Вновь прошу вашего милосердного прощения, и после готов признать все укоры, порицания и проклятия, но не нам дано спасти ее от смерти, уверяю вас! Скорее вы покинете скопище, чем ее распнут у городской стены. Пойдемте же, мы зазря теряем время - он подхватил ее, и они устремились вглубь пустоши. Девушка билась и пиналась, осыпая спутника отчаянными проклятьями:

-Вы безжалостный человек! Ах, бедная женщина, живущая посреди несправедливости и бесчестья. Она умрет в страданьях, посрамленная жестокой толпой. Ах, горе! Горе миру! – говорила девушка, все более предаваясь рыданиям. - И вы, вы виновны в ее смерти. На ваших руках ее кровь! – засипела она подавлено, и сухо заперхала.

-Безусловно! Никаких сомнений! – гнусавил ее спутник, перебирая бубенцы в ладони.

Он молниеносно схватил ее на руки, вопреки ее патетическим возгласам, и понесся над бурей. Их швырял и бросал из стороны в сторону горячий поток, вдох наваливался на выдох и катался на нем верхом, в груди бушевало пламя. И наконец по пустыне раскатился тугой ликующий крик. Они спустились, и мужчина рывками поволок девушку к одинокому каменному колодцу. Но подойдя он изменился в лице, и улыбка сошла с его рта, словно снег в оттепель. На краю колодца не было ведра, и когда он подскочил к источнику, чтобы поискать ведро внутри, он так и остался стоять, красноречиво глядя вниз. На дне высохшего колодца сидя спал юноша, головой облокотившись на голый выступ. На него были небрежно накинуты жалкие лохмотья когда- то красочно исполосованного одеяния. Спал он безмятежно, но рот был обреченно прям, словно его чувствам пришлось стоять на распутье. Мужчина иронично улыбнулся и поманил девушку рукой, показывая, чтобы она молчала и не шумела. Опасливо озираясь, она подошла к колодцу и с плутоватого лица мужчины опустила взгляд вглубь источника. Не сдержав слова, она, невольно ахнув, отшатнулась. Гул камнем рухнул вниз, и юноша открыл глаза. Сначала спросонья он лишь тщетно прищуривался, но вскоре разглядев очертания людей, вскочил с радостным воплем и вздымал руки. В младенческой надежде и ликовании он скакал, смеялся и вновь протягивал разодранные руки.

-Иуда! Рувим! Это вы? Вы пришли спасти меня! Я знал, ведь вы мои братья! Братья одной крови! Любящие братья! Или это ты- Вениамин! Симеон! Братья, я здесь! * – кричал он, обливаясь слезами.

-Нам надо идти дальше, - обратился мужчина, спрятав взгляд от счастливого взора юноши, - эта сцена окончена, скоро нагрянет следующий акт.

-Нет. Если у вас есть сердце, вы обязаны вызволить его оттуда, - гневно распаляясь, голос ее начинал дрожать, - Я не брошу его. Вы малодушны… Акт. Не бросим… Сцена. Вы спасете.

Спокойно опустив голову, он уже хотел взять ее за руку, но она с остервенением стиснув зубы, вырвалась и нырнула в колодец.

-Что смущаетесь и плачете? Девица не умерла, но спит- негромко сказал кто-то.

Где-то бесстыже прыснули и захохотали, отпуская скабрезные шутки. Затем послышались многочисленные шаги, и в комнате все стихло. Лишь тихий голос промолвил:

-Девица, тебе говорю, встань.*

И недавно мертвое холодное тело стало пунцовым и встало со смертного одра. Тот же самый голос наказал родителям девицы накормить ее, и они ушли вглубь дома, всхлипывая.

Мужчина, удовлетворенно осклабившись, посмотрел вниз, и никого там не обнаружил. Беспечно заложив руки с бубенцами за спину, он шаркнул ножкой и исчез с летящим песком.

*В этом фрагменте описывается история из Библии, когда Ирод Антипа, правитель Галилеи и Переи, в поисках новорожденного Иисуса Христа, вырезал всех младенцев мужского пола.

*Здесь описывается история с прелюбодейкой, нарушившей одну из десяти заповедей. По наущению книжников и фарисеев ее отправляют на смертную казнь- побитие камнями. Но позже ее спасает Иисус, сказав обличительное слово разъярённой толпе.

*В отрывке представлена история об Иосифе, одном из двенадцати сыновей Иакова. Отец много времени уделял Иосифу, как самому младшему среди братьев, и вскоре ревнивые братья бросили его в колодец, сказав отцу что того растерзали дикие животные.

*Приводиться фраза Иисуса, когда Он воскресил больную дочь начальника синагоги Иаира.

Баязитов Даниил, 2022 год