...Понедельник. Раньше я не придавал значения словам. Многие из них, самые простые, но как оказалось, до бесконечности важные, произносили в моей жизни так часто, что они стали чем-то обыденным, привычным. Слова являлись всего лишь единицей языка, образующей словосочетания, предложения, речь…Но сейчас, сидя в своей дряхлой однокомнатной каморке, будучи таким же дряхлым, никчемным стариком, я готов отдать всю свою жизнь на то, чтобы вернуться в те несколько безобидных, ласковых секунд, когда моя дочь произнесла: «Я…Тебя…Люблю». Родная, именно ты научила меня замечать в словах одну отличительную способность – повлиять на жизнь человека. Миллионы слов используются по-разному, но каждое из них может зацепить кусочек нашей души. Помнишь, как мы ходили по улице, прислушиваясь к значениям различных фраз, льющихся ручьями из каждого уголка. А помнишь, как мы смеялись и радовались нашим новым находкам? Ты всегда утверждала, что слово, как кисть художника, может нарисовать яркий счастливый день или грустную дождливую ночь. Ведь не зря говорится: «От слова - спасение, от слова и погибель». И ты была права, девочка моя. Нечаянно обидев тебя, мои слова оскорбили твою душу и нарисовали дождливую ночь, ту ночь, когда ты ушла. И сейчас, все тот же старый и нелепый, я извиняюсь перед тобой, родная, и присылаю тебе самые искренние отрывки из своего дневника: о слове – как части нашей жизни, которая и придает ей счастливый смысл…

…Вторник. Я долго всматриваюсь в страницы этой книги и вижу слова, слова, слова… Вглядываюсь еще пристальнее, и страница начинает обретать смысл. Предложения, как легкий морской бриз, подхватывают меня в путь великого приключения. Вот я мчусь вслед за кораблем – лирическим героем. Он усердно пытается удержаться на гребне волны во время бушующего шторма. Море – словно полный коварства мир, пожирающий героя неудачами, а волны – его чувства и переживания, которые бьются друг о друга, смешиваясь в огромный водоворот. Герой на грани эмоционального срыва, я в замешательстве… Перевернул страницу - а герой-то справился! На море снова тихо, лишь легкий морской бриз приятно задувает в лицо. А впереди виднеется огромный мир, который хранит в себе ответы на все вопросы, или, наоборот, тайны, которые никто уже не в силах разгадать… Автор, милый автор, как же ты завел меня в литературную пучину? Теперь я знаю, язык тебе – слуга. Слова, казавшиеся бессмыслицей, стали счастливым пропуском в далекое прошлое, рассказали настоящее и нашептали о будущем.

…Среда. Обжигающий луч летнего солнца шустро пробился через окно, упав на желтую кушетку. На ней лежит острый шприц, таблетки с длинным и страшным названием и докторские инструменты. Жуткое зрелище… Я перевожу взгляд. В другом углу угрюмой палаты   мальчик подносит белый платок к носу, из которого текут алые капли. Прижавшись к маме, он задумчиво размышляет над чем-то очень важным, тем, что совсем скоро может изменить всю его жизнь. В мою голову постепенно проникает страшная мысль, она, как будто огонь во время пожара, поражает меня с ног до головы. Но я не хочу, я отказываюсь в нее верить, так же, как и не верят мальчик и его мать. … Двери резко открываются, и заходит доктор с фальшиво скрытым волнением в глазах, в готовности вынести долгожданный диагноз. Мое сердце и душа кричат: «Доктор, скажите, скажите, что все будет хорошо! Пусть слова не превратятся в пули и не убьют надежду!». Но доктор не в силах изменить судьбу. И жестокие, безжалостные слова тихо раздаются в палате: «Сожалею, у вас рак».

…Четверг. Я заглядываю в щель дверцы, ведущей на кухню, и вижу маму в слезах. Я не показываю волнения, потому что слезы для нас обоих стали постоянными преследователями, не покидающими ни на минуту уже три года, как отец ушёл на фронт. Письма от него приходили крайне редко, но каждое из них было божьим знаком того, что жизнь продолжается и у папы, и у нас. Вдруг я замечаю в этих глазах что-то необычное, непохожее на смиренное горе и безысходность, это – радость, это – слёзы надежды!  Я с любопытством вбегаю в комнату, целуя и расспрашивая мамочку о причине ее бесконечного счастья. По коже пробежала дрожь, сердце потихоньку начало колотиться так быстро, как взлетал военный самолет. Я понял, что после тех слов жизнь изменится, и ничто не сможет этому помешать. Теми словами были: «Леночка, Мишенька, мы идём на Берлин! Скоро конец, очень скоро мы снова будем вместе!»

…Пятница. Прошло уже три года с тех пор, как я выписался из больницы. За это время одна мысль терзала меня - мысль о том самом мальчике с белоснежным платком. Его судьба находилась на чаше весов между жизнью и … К великому сожалению, их чёрная сторона начала перевешивать. И сейчас, сидя напротив той самой палаты, где лежит стойкий мальчонка, вынесший столько испытаний, я с нетерпением жду доктора. Это так волнующе и ответственно сказать всего одну фразу, которая изменит целую жизнь! В голове появляются приятные мысли о скорых секундах подаренного счастья, а во рту - привкус конца, означающего только начало. Вот и доктор с честными глазами, играющая в лучах солнца палата, кушетка, а на ней - улыбающийся мальчик, держащий за руку мать. Мы делаем глубокий вздох, и из кричащих сердца и души вырывается: «Поздравляем, вы полностью здоров, и дом уже ждет!»

…Сегодня. Записав в дневник отрывки, ставшие теплым воспоминанием, я вырвал пару страниц и отправил моей родной дочери. Как жаль, что она не видит моих страданий и тоски по ней сейчас… А ведь я очень, очень ее… «Раздается звонок в дверь и оттуда слышен нежный голос: «Папа, я тебя прощаю. Я тоже тебя очень, очень люблю!»